Версия для печати ::

Инкассатор о милицейских допросах
Инкассатор о милицейских допросах: «На меня надели противогаз и били током так сильно, что я не мог даже кричать!»

Водитель и экспедитор обворованного под Саратовом почтового автомобиля рассказали корреспонденту «Комсомолки», как в течение двух суток из них выбивали признания в краже
Цитата:

30-летний мужчина вжался в угол больничной кровати, его трясет. Пальцы отнимаются, а на запястьях - следы милицейских «браслетов». В них Андрей Зиберов, водитель обворованной инкассаторской машины, провел почти двое суток. Как и двое его коллег - 40-летний Дмитрий Заболотский и 60-летний Владимир Савчук. Последний пробыл в Энгельсском третьем отделе милиции дольше всех. В каком он состоянии, Дима с Андреем не знают - Савчук до смерти напуган и ни с кем общаться не хочет.

О том, что в минувший четверг в Энгельсе из инкассаторского автомобиля украли 2 миллиона 663 тысячи рублей, «Комсомолка» уже писала (читайте: «В Энгельсе из инкассаторской машины украли 2,6 миллиона «пенсионных» денег»). Неизвестный вскрыл навесной замок и унес сумку с деньгами. В этот же день было возбуждено уголовное дело по статье «кража», а троих работников почты в качестве свидетелей доставили в отделение милиции.

- Когда оперативник сказал: «Проедемте», я даже ничего такого не подумал. Я никогда в милиции не был. Нас привели в отделение и развели по разным кабинетам. Сначала допросили, а потом начали «прессовать», - с дрожью в голосе вспоминает Андрей Зиберов. - Надели наручники, поставили лицом к стене и били. Долго, методично, кроя матом, требовали сознаться, что это я украл деньги. Где-то минут через сорок дали отдохнуть, потом принесли противогаз. Это у них называется «слоник» - на голову надевается противогаз с замазанными стеклами и периодически пережимается шланг.

Снять его с головы невозможно - руки в это время скованы за спиной наручниками. По словам Андрея, он терпел, пока хватало дыхания, потом падал в обморок.

- Я им все время повторял, что ничего не знаю и денег не брал. Потом оперативники сообщили, что будут проверять меня на «детекторе правды». Как именно он выглядит, я не знаю, через противогаз не видно. Знаю, что это какая-то коробочка с зажимами. Они прицепили мне их на тело и начали пропускать через меня ток. Было так больно, что я даже не мог кричать! - жуткий рассказ постоянно прерывается. Андрей, как рыба, выброшенная на берег, хватает воздух ртом. После десятков ударов в живот и солнечное сплетение он уже не может нормально дышать.

Из-за постоянных избиений Андрей потерял счет времени. У одного из кабинетов успел перекинуться парой слов с Дмитрием Заболотским. Узнал, что того тоже били.

- Это самое настоящее гестапо! Они били и уговаривали: «Ну, вспомни, может, кто из тех двоих что-то странное сделал, например, замок подпилил. Мы тебя отмажем, а ими займемся». Но я же не мог оговорить кого-то другого, чтобы себя спасти. Страшно было, когда нас с Димой привели в одну камеру и его стали бить на глазах у меня. Я не выдержал и закричал им, чтобы они перестали. А они лишь заржали: «Это кто у нас тут? Бэтмен, наверное!». И стали бить меня еще сильнее, - чуть не плачет взрослый мужчина.

Андрей спасся буквально чудом. Когда он начал отключаться в общей камере, куда его кинули отдохнуть, сидевшие там уголовники напугались и начали стучать в дверь, требуя вызвать ему «скорую». Увидев его состояние, врачи забрали Андрея в больницу. Там выяснилось, что у него сотрясение мозга и отбиты внутренние органы.

- Меня постоянно «вытаскивали» нашатырем. Я все время отключался. Это хорошо, что меня вовремя забрали. Под конец второго дня, когда я все еще отказывался брать на себя вину, милиционеры пообещали, что меня изнасилуют. Как только начальство уйдет, ко мне приведут бомжа и «будет весело». Этого я боялся больше всего, поэтому начал точить найденную в камере 10-копеечную монетку, чтобы ей порезать вены, - дрожащими губами шепчет Андрей…

В соседней палате пытается прийти в себя его коллега Дмитрий Заболотский. Все его тело - один сплошной синяк. Отбиты руки, ноги, грудь. Ему тоже делали «слоника» и «детектор правды».

- Оперативники обещали, что если я не сознаюсь в краже, то же самое сделают и с моими родными! - Дмитрий в ужасе смотрит на сидящую рядом жену.

Наташа - хрупкая девушка, «метр с кепкой» - нежно гладит сине-фиолетовую руку мужа. Ему уже не больно, он уже четвертый день сидит на обезболивающих и даже может встать, чтобы показать синяки. Вот только после случившегося он боится оставаться один (читайте: "Жена инкассатора ограбленной почтовой машины: "Оперативники два дня пытали Диму, требуя признаться, что он вор!").
- Били несколько человек по очереди. В одном из кабинетов милиционер снял ножку от стола и бил ей. Очень долго. Аж вспотел. Потом разделся и продолжил. Почему я ему не ответил? Сил уже не было, да и страшно было - они бы тогда совсем убили, - морщась от головной боли и тщательно подбирая слова, вспоминает Дмитрий.

Он сумел выбраться из отделения после того, как без чувств рухнул на стол к дежурному. Тот, испугавшись, что свидетель по громкому делу умрет прямо в здании милиции, вызвал ему «скорую». А его коллега посоветовал Дмитрию сказать врачам, что тот упал с лестницы.

- Сначала я так и сказал, а потом, когда отъехали, рассказал, что избили. Врач сразу спросила: «Это вас током пытали?» Я еще удивился, как она догадалась. А она ответила, что у нее сына в милиции так же допрашивали, - рассказал Заболотский.

Сейчас избитые почтовики постепенно приходят в себя. Говорят, что в больнице относительно безопасно. Хоть мучители уже успели наведаться сюда и потребовать, чтобы мужчины написали, что претензий не имеют. Пострадавшие уверены, что добивать их при свидетелях милиционеры не станут. А вот за здоровье родных они серьезно опасаются и стараются постоянно быть на связи с женами, детьми и родителями.

http://saratov.kp.ru/daily/24472/631384/